Я не хочу все время помнить о том, что надо меньше смеяться – от этого складки носогубные углубляются и морщины в уголках глаз наглеют. Не хочу помнить про лоб, который нельзя морщить. Не хочу спать только на спине и на жесткой подушке, чтобы не морщинилась шея. Не хочу сходить с ума каждый раз, когда вижу новую морщину, не хочу делать удержание косметической молодости смыслом своего существования!..
Я не хочу все время помнить о том, что надо меньше смеяться – от этого складки носогубные углубляются и морщины в уголках глаз наглеют. Не хочу помнить про лоб, который нельзя морщить. Не хочу спать только на спине и на жесткой подушке, чтобы не морщинилась шея. Не хочу сходить с ума каждый раз, когда вижу новую морщину, не хочу делать удержание косметической молодости смыслом своего существования!..
Я не хочу все время помнить о том, что надо меньше смеяться – от этого складки носогубные углубляются и морщины в уголках глаз наглеют. Не хочу помнить про лоб, который нельзя морщить. Не хочу спать только на спине и на жесткой подушке, чтобы не морщинилась шея. Не хочу сходить с ума каждый раз, когда вижу новую морщину, не хочу делать удержание косметической молодости смыслом своего существования!..
— – мама легко хлопает своей рукой по моему лбу гармошкой. Сколько себя помню, морщить лоб мне запрещалось всегда. Эта фраза – мамина коронная, я слышала ее с начальной школы. Мама не один километр нервных своих волокон положила на то, чтобы у меня сформировались «полезные привычки». Настоящие леди, рассказывала она мне, всегда невозмутимы, и поэтому морщин у них почти нет. Пока я была юна и прекрасна, вся эта теоретическая информация шла постоянным фоном, однако к моим тридцати годам атаки усилились: мама начала борьбу с моими морщинами под эгидой того, что своим она уже проиграла, «так что хоть дочь пускай не повторяет ее ошибок».
Советы и рекомендации на тему этой самой борьбы она берет там же, где все советские женщины брали сакральные знания о сохранении молодости в условиях четвертой пятилетки, то есть неизвестно где. «Наташка попробовала… Зинпетровна сказала… Вот я слышала как девочки лоб дома разглаживали…» — разглаживающие свои лбы девочки охотно делятся секретами, которые до меня доходят уже в виде настоятельных рекомендаций. «Ты же не хочешь быстро стать такой же, как я!», — возмущается мама моим более чем философским отношением к прописавшимся под глазами «гусиным лапкам». А я смотрю на нее и у меня уходит несколько минут на то, чтобы понять о чем речь – я давно уже не разделяю маму на маму и ее морщины, и вообще давно уже их не замечаю, у меня развилась морщинная слепота. Но мама не сдается и требует, чтобы я прилепила на лоб скотч и проходила с ним дома весь день – Наташка говорит, что через несколько часов лоб ну просто как у младенца. А если регулярно так ходить, то мышцы атрофируются и лоб забудет как морщиниться, вообще!
— Вот, посмотри – ей же пятьдесят восемь, она моя ровесница, а как выглядит хорошо! – мама восхищенно рассматривает актрису, на лице которой через ботокс едва пробивается улыбка, — Настоящая ухоженная женщина, ей вот не лень с бумажкой на лбу дома походить, она понимает, что красота – это работа! И посмотри, какая аккуратная у нее мимика, не мартышкина, а как у настоящей леди.
В подтверждение маминых слов актриса на экране очень аккуратно изображает ужас, настолько аккуратно, что вся глубина постигшей ее эмоциональной трагедии становится понятной только по тревожной музыке за кадром. Комично застывшие на разной высоте брови и не двигающаяся нижняя часть вечно молодого лица «леди» складываются в довольно пугающую картинку. Жутковатая молодость, ботокс, который победил и морщины, и саму женщину.
Хочу ли я оставаться молодой? Конечно, хочу. Я слегка расстроилась, когда поняла по фотографиям что вот эта вертикальная морщинка, похоже, останется со мной навсегда. И вот эта, в углу рта, тоже, видимо, станет родной. И лучики вокруг глаз после сна уже не разглаживаются. Сначала расстроилась, потом подумала, что лицо стало интереснее, что ли. «Утешай себя, лентяйка!», — ворчит мама. А я не утешаю, я просто не хочу жить в состоянии войны. «Антиморщинного» джихада.
Я не хочу все время помнить о том, что надо меньше смеяться – от этого складки носогубные углубляются и морщины в уголках глаз наглеют. Не хочу помнить про лоб, который нельзя морщить. Не хочу спать только на спине и на жесткой подушке, чтобы не морщинилась шея. Не хочу сходить с ума каждый раз, когда вижу новую морщину, не хочу делать удержание косметической молодости смыслом своего существования. Я ухаживаю за собой, с возрастом я начинаю уделять больше внимания каким-то вопросам, но я вполне довольна этим своим возрастом. И мирно сосуществую с его влиянием на свою физиономию. И смеюсь со всей доступной мне мимической силой когда вижу ботоксный ужас, неотличимый от ботоксного же восторга или выражения лица «помэрла паночка».
В сорок пять лет я вспомню все, о чем мне говорила мама и пожалею, что в свои 30 с лишним поленилась ходить дома со скотчем на лбу – так звучит ее пророчество.
Кто его знает, может так оно и будет…
