Одна моя бабушка, красавица, профессорская дочка, всегда говорила что женщине столько лет, на сколько она выглядит. Румяна щеками, гладка переносицей, упруга шеей – к черту правдивые цифры про 30+ в паспорте, двадцать шесть и не годом больше! И на провокационный вопрос «Сколько вам лет, милая?» бабуля отвечала правдиво только своему гинекологу, и только без свидетелей.
Другая моя бабушка, тоже красавица, но строгих нравов, педагог и партийный работник, всегда считала враки про возраст делом недостойным. Как и вообще в принципе любые другие враки.
Стесняться тут нечего, говорила она, сколько есть годков – все мои, и кокетничать на эту тему совершенно неуместно. На тот самый провокационный вопрос она всегда отвечала членораздельно, глядя задающему прямо в глаза и пресекая любые попытки превратить серьезный разговор в какой-то там, понимаешь, балаган.
При всем при этом природа сыграла с ними злую шутку: бабуля№1 всегда почему-то выглядела старше своих лет, хоть и активно с темой старения боролась. Бабуля же №2 при всем своем наплевательском отношении к морщинам умудрилась до самых преклонных лет выглядеть значительно моложе своего реального возраста.
Парадокс.
правдивый ответ на скользкий вопрос
Своих бабушек и их отношение к озвучиванию возраста я вспоминаю часто — сама медленно, но верно приползла к тому рубежу, когда на вопрос «Сколько тебе лет?» не всегда сразу тянет отвечать правду. Особенно если ты стоишь на пляже в окружении мужчин и женщин «чуть меньше тридцати», и не сильно, вроде бы, выделяешься внешне, и по настроению, и вообще вы все общаетесь на одной курортной волне – в этот момент вообще не хочется отделять себя на пять-семь лет, озвучивая свои тридцать четыре.
И компания-то не самых близких людей, и стыдиться, определенно, нечего, но все равно ловишь себя на том, что открывать свои паспортные неохота. От этого вопроса во мне просыпается бабушка№1, я звонко хлопаю резинкой своих плавок, корчу рожу солнцу и кокетливо спрашиваю интересующегося «А как ты думаешь?» Он думает, что я не очень молода, он думает, что мне где-то двадцать шесть – двадцать восемь. Слышу эти предположения и ничего не могу с собой поделать: приятно, черт возьми.
Бабулиным жестом откидываю со лба волосы и загадочно молчу, сигнализируя собеседнику что так, мол, тому и быть!
невинное вранье
По дороге с пляжа бабулю №1 вытесняет бабуля №2, и я начинаю удивляться сама себе – чего наврала? Кого волнует мой реальный возраст? Чего стесняться? Не детей же крестить мне с этими парнями и девчонками, друзьями по пляжному волейболу? Наоборот, надо гордо нести знамя своих тридцати почти пяти, шокировать юнцов прекрасным товарным видом! А то что же это я, получается, притворяюсь тем, кем не являюсь, вешаю лапшу на уши честным товарищам-волейболистам?!
Но бабуля №1 не сдается: а раз никого возраст не волнует, так и зачем озвучивать? Кому нужна такая правда, кроме врачей и следственных органов? Вот если уже отношения ближе завязываются, тогда да, снимаем маску, а так вот в разговоре с пляжными знакомыми зачем вытаскивать такие интимные детали как год выпуска?
Старый друг, с которым я обсуждаю эту тему, поддерживает первую бабку. Я, говорит, могу отследить что женщина моложе 25-ти лет, а всех кто старше фиг поймешь, то ли 30, то ли 40… И если, говорит, пенсионерка выглядит как пионерка, то честь ей и хвала, и правду мне знать совершенно необязательно.
Подруги делятся на два лагеря: те, кто старается не поднимать тему зря и не особо афишируют свои «за тридцать» и те, кто любит бравировать возрастом, провоцировать окружающих на вежливое «да что вы говорите, поверить не могу!».
Я, производная двух своих бабушек, в результате выбираю серединную позицию: не рассказываю всем подряд идейно о своем возрасте, но и не делаю из него большого секрета.
И я шлю ему загадочный смайл и перевожу разговор на другую тему.
