Накануне своего тридцатого дня рождения я сидела на кухне, ела докторскую колбасу, откусывая прямо от батона, и обреченно думала: вот и заканчивается последний день, когда, отвечая на вопрос о возрасте, я могу употребить числительное «двадцать».
Пусть это уже не двадцать два, а двадцать девять, но ведь это лучше чем тридцать. Потому что эта проклятая тройка – она как шлагбаум, за которым увядание, тлен и безысходность.
Завтра мне будет тридцать восемь, и я не пойду за колбасой.Не сегодня. И вот почему
Если представить обычную женскую жизнь в виде лесной тропы, то первые тридцать лет зарубки будут расставлены густо: первые косички, первая взрослая стрижка, первые высокие каблуки, первая любовь (несчастливая), выпускной, настоящая любовь (одобренная родителями), институт-диплом, свадьба, рождение ребенка, ипотека, рождение второго ребенка…
Ближе к тридцати меток, касающихся собственно женщины, становится меньше – ей полагается идти не туда, куда хочется, а туда, куда нужно детям и мужу. Конечный пункт на не нами созданной карте гласит: «Счастливая старость в окружении внуков».
Но как мы туда доберемся, никого не волнует, потому что к нашим сорока годам маршрутные флажки попадаются все реже, и написано на них все больше «ботокс», «дача» или «развод».
До сорока тебя вроде как ведут – потому что ты представляешь ценность. Ты нужна. Ты ресурс, который не должен свалиться в болото раньше, чем выполнит свое женское предназначение.
А когда дело более или менее сделано, тебя можно списать. Иди куда хочешь. Тебе вроде как дают свободу, но проблема в том, что у тебя уже нет ни сил, ни привычки ею пользоваться. Есть только докторская колбаса и вопрос: «А я вообще существую?»
Поэтому мы все думаем о возрасте. «Зачем говорить, что нет, если да». В обществе, где физиологическая молодость возведена в культ, женщина «ближе к сорока» становится узницей.
«Познакомлюсь с женщиной строго до тридцати лет».
«Этот аромат подчеркнет вашу молодость».
«Старородящая».
«Требуется сотрудница не старше сорока».
Куда ни ткнись – упрешься в стену. Да, москвички оказываются в этой возрастной тюрьме чуть позже, чем жительницы провинции. Но все равно оказываются.
И тот факт, что в соседних камерах сидят Шарлиз Терон, Николь Кидман и еще десяток сорокалетних красавиц, ставших жертвами голливудского эйджизма, нас ни фига не утешает.
Итак, я в тюрьме. Через два года на дверь повесят еще один замок с клеймом «сорокет», а если я попытаюсь затеять бунт, мне скажут: ты сама виновата в том, что здесь оказалась.
Жизнь современной горожанки вполне позволяет тебе выглядеть моложе. К твоим услугам все достижения мировой косметологии, сауны-массажи-солярии, крем против морщин и чертов спорт. Сорок – это новые двадцать пять, если только у тебя достаточно ума и силы воли. А если нет, то твое место именно тут, в резервации для старых.
И это, казалось бы, выход. Соберись, сожми зубы, вкати пару шприцов ботокса в увядающий эпителий. Займись фитнесом, купи велосипед, надень «Конверсы» и дай всем понять, что ты еще ого-го.
Унизь какую-нибудь прыщавую малолетку, потому что она, вся такая юная, еще мечется по жизни, а ты уже определилась и отдыхаешь на Коста Брава. Разумеется, в бикини, поскольку малолетка жрет что попало, а ты следишь за своим рационом и вообще умная.
Но если хорошо подумать, то лозунг «Сорок – это новые двадцать пять» – штука довольно подлая. Тебя вроде как согласны считать женщиной, но на определенных условиях. То есть, потратив половину своей жизни на то, чтобы соответствовать принятым в обществе стандартам, вторую половину ты должна потратить на то, чтобы этому же обществу доказать: я все еще женщина, я все еще хороша, я все еще чего-то стою.
Да, выйти из тени возраста можно. Но ключ от этой двери не в руках косметологов, пластических хирургов, коучей и фитнес-тренеров.
Он даже не в руках мужчин, хотя для большинства женщин (и я не исключение) именно мужской интерес является мерилом привлекательности. Успех у противоположного пола имеет значение и питает уверенность в себе, отрицать это значило бы слукавить.
И тем не менее. Ключ – в нашей собственной голове.
Если ты искренне считаешь, что в сорок можно и нужно выглядеть на двадцать пять – у тебя проблемы похуже морщин и поплывшего овала лица. Много лет ты плыла вместе с этим самым овалом, не используя мозги, не накапливая жизненный опыт и не пытаясь понять, что же ты такое.
Ментально ты все та же неуверенная в себе пятнадцатилетка, которая переживает, что ее не приняли в компанию. Поздравляю, ты молода. Но та ли эта молодость, которой ты хочешь?
Да, у юности множество преимуществ, главное из которых – чувство, что впереди целая жизнь. Длинная, непредсказуемая, волшебная. Тем она, юность, и притягательна – широко распахнутыми глазами, мощной витальностью, уверенностью, что ни старости, ни смерти не существует. А вовсе не девически тонкой талией. Не у всех девиц она тонкая.
И потому первый признак старения – это взгляд, устремленный в собственное прошлое. Попытки вернуть себя двадцатилетней давности. Женщину, у которой под глазами не было морщин. Которая могла сорваться из Москвы в Питер – просто так. Которой сорокалетние казались глубокими старухами. Женщину, которой больше не существует.
Мне тридцать восемь. И я впервые в жизни смотрю на свое отражение в зеркале с искренней симпатией. Я больше не ресурс, не инструмент, не товар на брачном рынке. Это не означает, что теперь мне наплевать, как я выгляжу. Это всего лишь означает, что я выбыла из гонки за вечную молодость.
Я не хочу одышливо нестись за двадцатипятилетними – для меня настало время неспешной прогулки, когда можно смотреть на огромный мир и понимать, что тебе еще есть чему учиться. Не выгрызать, не требовать, не достигать – учиться.
К сорока годам женщина получает драгоценный дар: спокойствие.
Не переживать из-за мужчины, который хочет «строго до тридцати» – с таким и в двадцать пять не стоит иметь дела.
Не страдать, если приходится в чем-то себе отказывать – ну просто потому что отказаться от чего-то ради того, кто тебе важен, это радость.
Не строить заведомо несбыточных планов и не грызть себя за то, что не получилось.
Так бывает, не все наши мечты сбываются. И от возраста это никак не зависит. Наслаждаться каждым днем – и смотреть вдаль, потому что когда тебе «почти сорок», у тебя впереди еще много дней. И ты в отличие от себя двадцатилетней понимаешь, что эти дни могут быть длинными и счастливыми. Если никуда не бежать и никому ничего не доказывать. Если просто быть собой.
